Раскрепощение

Рубрика: Примеры / Примеры обучения

С течением оззивладения, острые углы в нашем общении с Оззиком сглаживались все больше. Мы занимались на плацу, прыгали до метра в свое удовольствие, ездили в поля, гуляли в руках. Оззик стал более сбалансированным, хорошо обмускулился, стал более  управляемым, хотя трудности в езде в какой-то мере оставались. Каждый раз при мысли о возможном подъеме в галоп Оззик очень нервничал, и хотя я уже не боялась, что не остановлю его с галопа, или что мы сложимся в повороте из-за сильного крена, каждый раз галоп был испытанием — сможет ли конь сбалансированно и удобно скакать, а тормозиться от поясницы, или будет напряженно ускоряться, нервничать, отвечать только на сильные команды. На рыси конь часто плохо гнулся в одну сторону, подвисал на поводе, вообще контакт был нестабильным. По ощущению из седла, в плохие моменты конь был зажат в холке, и вроде бы от шенкеля начинал проходить, но импульс гас в холке и напряженной шее, не доходя до повода. 

Очень кстати мне попался сайт Art2ride.com, где было много видео работы, основанной прежде всего на обучении лошади двигаться от зада через спину, на развитии мышц, позволяющих это делать. Просмотрев много этих видео, а также других, в том числе с семинаров со спортивными выездковыми тренерами и представителями классической школы выездки, я пришла к выводу, что мне нужно расставить другие акценты в работе и пересмотреть свою посадку.

Посадка.

Любой конник скажет, что посадка — основа хорошей езды, и прежде всего остального нужно заниматься именно своей посадкой. Однако на своем примере я прочувствовала слова Уилла Фэрбера из Art2ride о том, что на зажатой лошади невозможно сидеть правильно. Когда же лошадь побежит свободно и удобно, всаднику будет удобно на ней сидеть более правильно.

Сама того не замечая, в попытке поймать баланс на зажатом коне, я своей посадкой стала компенсировать то, что не мог самортизировать Оззик. Чем больше он был зажат, тем больше моя посадка отличалась от правильной. Тем не менее, это позволяло нам двигаться относительно сбалансированно — лучше чем если бы я пыталась придерживаться «картинной» посадки. Однако, как и любая компенсация, это работало не всегда, а иногда не работало вообще. Нужно было находить проблему и работать над ее устранением, а не маскировать ее «компенсирующей» посадкой. Просто взять и сесть правильно я не могла примерно потому же, почему Оззик не мог просто взять и побежать правильно :) Нужно было выявить его трудности, создающие трудности мне, и постараться найти решение.

Я стала обращать внимание на то, как мне сидится — расценивать свою посадку как критерий правильности работы. Если мне сиделось удобно и ровно, значит мои пожелания по движению были коню по силам. Если я чувствовала, что не могу сесть глубоко, мои ноги словно выдавливает наверх, если мне хотелось сместиться на заднюю луку или рулить руками, если я совершенно не могла расслабиться в седле, значит что-то шло не так, Оззик не мог просто выполнить команду, начинал компенсировать — и этим заставлял компенсировать меня. Иногда помогали незначительные корректировки посадки — сесть легче,  подать корпус вперед или назад, опустить одну или обе пятки ниже итд. Но в основном это не сильно влияло на ситуацию, конь или бежал, или не бежал. Более того, если он находил баланс и начинал свободно двигаться через спину, он прощал мне огрехи в посадке, они не сбивали его с уверенного, ловкого движения. Больше значения имело то, чего я прошу, какие акценты в работе расставляю, чем то, как я этого прошу. Лучший результат у нас получался, когда я переставала следить за частностями, ярко представляла себе желаемую картинку движения — и, видимо, сообразно этому садилась.

Уилл Фэрбер приводит слова Нуно Оливейры, что «лучшие руки всадника работают как пара развязок». Я стала следить за тем, чтобы руками просто ограничивать длину повода, а управлять ногами и корпусом. Если это было невозможно, значит я просила слишком много, отступала на шаг назад. Стала очень следить за собой, чтобы вместо того, чтобы отзывать руками, досылать ногой.

Для меня всегда было загадкой, что имеется в виду под «привставать на рыси реже», о чем обычно говорят в связи с началом работы над округлением и сбором. У Art2ride я нашла ответ и на этот вопрос. Они рассказывают о том, что когда лошадь берет на спину, всаднику становится удобнее привставать на рыси — лошадь сама выталкивает его наверх, и ему остается просто задержаться наверху и мягко сесть обратно в седло (как бы полтемпа ехать учебной рысью, полтемпа строевой), а не самому привставать наверх, а потом самому садиться. Оказалось, что это можно использовать и как прием в работе. Когда Оззик расслаблялся и начинал идти более равномерно, я пробовала подстроиться под толчки его задних ног, позволить его задним ногам вытолкнуть меня наверх, задержаться там и аккуратно сесть обратно. По ощущению, если я привставала сама, я чуть заторапливала его, как когда суются вперед перед препятствием, а когда позволяла задним ногам вытолкнуть меня наверх, как раз начинала привставать реже, чуть запаздывать. Оззи сразу расслаблялся еще больше, ход делался реже, свободнее и сбалансированнее, а спина выгибалась подо мной приятной упругой горкой, на которой было удобно сидеть совершенно расслабленно.

Здоровье.

Как выяснилось потом, львиная доля Оззиных проблем по езде была связана с артрозом коленного сустава с внутренней стороны на левой задней ноге. Диагностировали ему его в 19 лет, но артроз развивался постепенно в месте травмы, полученной еще в ипподромной молодости, и, по всей видимости, эта область доставляла ему болезненные ощущения всю жизнь. Из-за этого ему было сложно переносить вес назад, он всегда предпочитал бегать на переду, было сложно группироваться и пружинить, особенно больной ногой, и было сложно отводить левую заднюю ногу наружу. Именно поэтому он лучше расслаблялся и проходил на повод, когда я стояла на полевой посадке или просто подавала корпус вперед, облегчая нагрузку на задние ноги, а не когда отклонялась назад, как было бы логичным в работе с большинством лошадей. Здоровых лошадей. Артроз в некоторой степени реагирует на погоду, но больше на жесткий или вязкий грунт, хондропротекторы в целом помогают, но не делают лошадь здоровой. В работе я стала делать скидку на артроз, считаться с сопротивлением и корректировать свои ожидания в зависимости от возможностей коня.

Когда к артрозу добавились проблемы дыхательной системы, оказалось, что дыхательные обострения очень влияют на качество движения. Конь будто бы терял возможность пользоваться прессом для того, чтобы округлять спину, когда мышцы живота были заняты выталкиванием воздуха из легких. Это добавило ограничений к условиям работы, так как нам пришлось исключить пыльный грунт, т.е. не работать в манеже и на плацу — в отсутствие аллергенов Оззику дышалось стабильно хорошо. Но несмотря на все трудности и ограничения, возможность знать врага в лицо и принимать профилактические меры упростила нам обоим жизнь, потому что стало возможно поддерживать ситуацию относительно стабильной, а главное по работе осталось меньше недопониманий. Если раньше я расстраивалась, что в какие-то дни мне никак не удавалось добиться от Оззика определенного движения и пробраться сквозь его сопротивление, я пробовала снова и снова, наталкиваясь на все новое сопротивление, то теперь я стала больше понимать, с чем оно может быть связано, и как скорректировать в зависимости от этого работу. Морально стало намного легче.

К слову, при всех ограничениях, которые артроз накладывает на движения, гимнастика становится не просто желательным занятием, а прямо-таки обязательным, так как мышечный корсет снимает нагрузку с проблемных суставов. Наша работа оказывала благотворное влияние и на дыхательную систему, так как когда конь проходил через спину, он начинал глубоко профыркиваться. Я просто взяла себе за правило верить сопротивлению, по реакции коня определять, какие упражнения ему предлагать, а с чем быть очень аккуратной.

Картинка движения.

Теперь о гимнастике. Сам по себе Оззи умел бегать рысачьей рысью, как на ипподроме, задрав шею, прогнув спину и отмахивая задними ногами назад. В результате проделанной работы, он научился округляться в шее, но при этом не всегда расслаблялся, а точно так же оставался зажатым сверху и балансировал шеей, просто скрюченной :) Ход при этом получался более удобным и сбалансированным, чем когда он откровенно задирался и выгибался, спина в таком движении участвовала больше, он не жаловался на нее, как когда двигался под всадником задравшись, но и не брал на спину и продолжал двигаться на переду.

Увидев на видео с выездкового семинара как всадников просят потянуть лошадь от себя, попросить ее вытянуть шею и нос вперед, я столкнулась с тем, что сама не могу попросить об этом Оззика никакими командами. Оказалось, что это хороший показатель того, зажата лошадь или расслаблена — может ли она в процессе движения сохранять вытянутую перед собой шею со свободно болтающейся на ней головой и носом по вертикали или слегка перед вертикалью, или нет. Оззику даже на шагу было сложно расслабиться, даже без всадника. Он мог опустить шею, но голова была будто приклеена к ней, нос уходил за вертикаль. Это не было похоже на гиперсгибание, но это говорило о зажатости, о неспособности расслабиться. Мы стали работать над этим, и в первое занятие часа едва хватало, чтобы достичь расслабления на шагу и намеков на расслабление на рыси!

Многие определяют, подводит ли лошадь зад по тому, насколько широко она может шагать задними ногами, считая хорошим показателем то, когда она может переступать ими след передних копыт. Что Оззик всегда мог делать в совершенстве — это махать ногами! Задние ноги всегда переступали след передних и так же далеко отмахивали назад. Что ему было трудно — это переносить на задние ноги вес и проталкивать себя через спину. Если он переносил вес на зада, вот тут-то шаги становились коротенькими, и Оззик мог сохранять баланс только двигаясь сокращенным аллюром. Стоило ему чуть ускориться, как он тут же падал на перед, и вся красота разваливалась. Понадобилось много времени и дополнительные упражнения, чтобы конь разработался настолько, что смог глубоко подступать под себя задними ногами и проталкивать себя ими через спину. Когда это ему удавалось, он нес себя сам, и шея тут же расслаблялась, конь мягко приходит на повод. Задние ноги выносились под центр тяжести (красная линия на фото справа), конь толкался, от зада через спину проходила мягкая волна, прокатывалась по расслабленной шее и приходила на повод. От очень многих «специалистов» я слышала, что собрать лошадь означает руками опустить ей голову и скруглить шею, а потом шенкелем активизировать задние ноги, «впихать» в короткий повод. В действительности же конь стал нести себя сам от обратного — от возможности потянуться до длинного повода, который он брал сам. Нажатие шенкелем запускало волну, которая прокатывалась по его туловищу от задних ног через спину и шею и в конечном итоге ощущалась как смягчение на поводе. 

Таким образом, критерии правильности движения были такими:

• свободная шея с покачивающейся на ней головой, нос вертикален или перед вертикалью,
• шенкель запускает волну, которая заканчивается смягчением коня на поводе,
• на рыси диагональные пары ног двигаются параллельно — плюсна параллельна предплечью,
• ощущение, что коня становится много перед седлом и мало сзади,
• ощущение легкого, поднятого переда и выгнутой упругой спины,
• «центр переда» находится на одной линии или выше «центра зада» (см. фото ниже).

Отдельно скажу про параллельность диагональных ног на рыси.  Параллельность хорошо показывает, насколько лошадь расслаблена и сбалансирована, а непараллельность говорит о зажатости. Многие выездковые лошади картинисто вымахивают передом, не проталкивая себя задними ногами через спину, задние ноги отстают. У Оззика иногда наоборот задние ноги подводились под корпус сильно, но он не переносил на них вес, не поднимал перед за счет зада, поэтому отставали переда, выносились не так активно. Равномерность вынесения ног, параллельность, хорошо показывает, что все идет в балансе, никакая часть лошади не переигрывает :)

Работа.

Многим лошадям от природы дано сбалансированное, ритмичное, расслабленное движение, которое в работе нужно поддержать и развить. Нам же пришлось начинать не то, что с нуля, а из минуса, потому что у Оззика в принципе не было такого движения. Он двигался несбалансированно, зажато и аритмил (а то и хромал). Я не пыталась искать чьих-то систем упражнений, чтобы следовать им, потому что они были бы разработаны под среднестатистическую лошадь, а не под Оззины особенности здоровья. Вместо этого я смотрела очень много видео начальной работы на расслабление и вытяжение с лошадьми разного экстерьера и разных умений, глаз постепенно натренировался видеть как это выглядит, когда лошадь проходит через спину, когда она расслабляется, как она может сопротивляться и через какие упражнения ей помогают сложное сделать легким итд. Видео на канале Art2Ride оказались для меня золотой жилой! А потом я ехала к Оззику и, держа в голове ту картинку свободного, сбалансированного движения, которую хотелось бы получить, я пыталась уловить в его движении крупицы этого и «раздышать» их, просила равномерного движения и искала, через какие дополнительные упражнения я могу помочь ему разработаться, в каких ситуациях он начинает охотнее предлагать желаемое.

Достичь расслабления нам хорошо помогало плечо внутрь (под верхом и на корде) не в качестве элемента, а в качестве упражнения — иногда всего 2-3 шага плечом внутрь, чтобы восстановить потерявшееся равновесие. Получалось, что сначала Оззик недоступал задними ногами до центра тяжести, а благодаря этому упражнению начинал заступать под себя глубже хотя бы одной, внутренней ногой — сначала мы разрабатывали в обе стороны по одной задней ноге, а потом ему становилось легче на прямом движении шагать шире одновременно обеими задними ногами, пружиня ими и округляясь в пояснице. Бывало, что он никак не мог расслабиться на прямом движении, но немного плеча внутрь — и у коня уходили блоки, он мог мягко потянуться в линии верха и глубже подступать под себя задами. В период обострения артроза ему было очень сложно делать боковые движения, но даже намек на них, смещение на полкопыта помогали ему немного размягчиться. На корде я просила его задними ногами идти по чуть большему кругу, чем передними, и при этом двигаться активно и тянуться вперед. Верхом мы делали уступку шенкелю, плечо внутрь и в хорошие моменты траверс, когда позволял больной сустав.

Если раньше от округлившегося Оззика было ощущение туго сжатой пружинки, то теперь он наоборот вытягивался, расправлялся. Ощущения в седле были волшебными! Конь стал слышать настолько тихие команды, как никогда, стал изумительно реагировать на шенкель. Если раньше мне требовалось много ноги для малого ответа, то теперь я слегка намекала и получала много ответа! 

Оззик делался настолько сбалансированным и расслабленным, что я могла сидеть ровно, свесив ноги вниз и отслеживая что еще в своей посадке я могу расслабить. Даже на галопе иногда стала появляться «волна», Оззик брал на упругую, поднятую спину, и стали возможны такие раньше невероятные упражнения как контргалоп или плечо внутрь на галопе — расслабленно, сохраняя ритм и от ноги. В лучшие моменты я стала чувствовать, как в ответ на ногу Оззи начинает проходить плечами выше за счет большего переноса веса назад.

Все это время многие советовали мне поднять ему шею выше, но любые попытки именно поднять шею приводили к закрепощению коня и большему сопротивлению. Вслед за шеей плечи не поднимались, а наоборот проваливались вниз. А вот когда ему удавалось разработаться так, что задние ноги становились способны хорошо принимать на себя вес коня, заступать под центр тяжести, пружинить и проталкивать коня наверх — вот тогда шея (основание шеи!) сама поднималась в более высокое положение вслед за плечами, но оставалась при этом мягкой и расслабленной.

Чем лучше Оззику удается поднимать плечи, свободно пропуская через себя «волны» от зада через спину и шею, тем больше обмускуливается у него область вокруг холки и под седлом, где всегда было пустовато. Вообще показателем хорошей работы я считаю равномерную мягкость и наполненность мышц, без более плотных участков. С самого начала работы над расслаблением я заметила, что вся линия верха у Оззика становится как желе, мышцы мягкие и наполненные, рука утопает в них. Раньше такого состояния мышц удавалось достичь только специальным массажем!

Другой крайне важный показатель — отношение к этому самого коня. Сначала в работе присутствует некоторое сопротивление, связанное с разрабатыванием артрозной ноги, но потом конь с большим воодушевлением поддерживает мои инициативы. В кордовой работе если ему удается почувствовать себя ловким, он, услышав «ай, браво!», подходит ко мне в центр и целует — нежно дышит мне в нос :) Настойчиво не отходит, пока я не поглажу его с обеих сторон, а иногда после 40 минут разрабатывания может начать на галопе мотать шеей и играть, наслаждаясь ощущениям в теле!

Что самое удивительное, даже копыта ответили на нашу работу! Оззик всегда очень витиевато использовал свои ноги — передние ставил с разметом, а задние по одной прямой, при приземлении проскальзывая вперед на внешней стенке, а потом прокручивая копыто вокруг зацепа для вынесения ноги вперед. И вот на 19-м году его жизни в результате месяцев работы над движением от зада через расслабленную спину, я заметила, что он стал перекатывать передние копыта через середину зацепа, а не через сторону, как раньше, и задние копыта стал стирать равномернее. Видимо, наращивание мышц правильного движения поспособствовало более правильному наступанию на копыта. Я была изумлена увидеть вот такой вариант исправления размета в 19 лет! Это согласуется и с мнением д-ра Керри Риджвея, который считает, что для устранения асимметрий в теле лошади первостепенное значение имеет именно гимнастика.