Принципы обучения

«Оззи прет» — говорили о нашем коне его прошлые владельцы. Тогда он работал в прокате, где на него старались сажать только умеющих ездить всадников. Когда мы выкупили его, я думала, что проблема состоит лишь в том, чтобы научить его быстрее тормозиться. Но начав заниматься с ним, я заметила, что это не так легко, и нужно провести большую подготовительную работу. Оззи бегал только быстрыми аллюрами, боялся шенкеля, повода и даже отклонения корпуса назад, очень трудно тормозился, скользил и иногда падал. Выяснилось, что в 11 лет у него были проблемы молодой лошади, которая еще не уравновесилась под всадником, но ситуация осложнялась тем, что всадников он уже много лет возил и как-то к этому приспособился, найдя неправильный баланс. Перед нами стояла непростая задача переучить взрослого коня, к тому же совершенно неуверенного в себе и не стремящегося идти на контакт.

Выбор снаряжения.

По моему глубокому убеждению, в таких случаях, как с Оззиным неумением быстро тормозиться, нужно искать причину и устранять ее, а не ограничиваться выбором более строгого снаряжения. Для начала мы отказались от трензеля. Оззи великолепно воспринимает недоуздок с земли, поэтому у меня не было сомнений, что он будет хорошо управляться на сайд-пулле, если его этому научить.

Я не могу сказать, что я противник железа, но так как моя цель — просто ездить на природе, нет ситуаций, где я чувствовала бы необходимость в более тонком средстве воздействия. Оззи трензель тем более не был нужен, так как ветеринар обнаружила у него скрытые в десне волчки и близко начинающиеся коренные зубы. Трензель неизбежно давил на них, доставляя больше дискомфорта, чем другим лошадям.

Поначалу я попробовала ездить на веревочном недоуздке. На нем конь лучше тормозился на прямой… в смысле вообще тормозился (как и на трензеле его можно было затормозить силой). Но проблема была намного сложнее, чем просто остановить — нужно было научить Оззи принимать повод, мягко упираться в него, а для этих целей веревочный недоуздок не подходил. Мы выбрали сайд-пулл.

В связи с покупкой коня трат было предостаточно, поэтому мы сделали сайд-пулл из обычной старой уздечки, застегнув нащечные ремни вокруг капсуля и прицепив к ним повод.

Залог расслабленной спины — это хорошо подобранное седло. У него должны быть симметричные, мягкие, равномерно набитые подушки, между которыми должно быть достаточно места для позвоночника. Седло должно равномерно лежать на спине, никуда не давя, и возвышаясь над позвоночником приблизительно на толщину трех пальцев по всей длине ленчика, а еще оно не должно лежать на лопатке, затрудняя ее движение назад, а следовательно и работу плеча.

Мы перемеряли порядка 30 седел, но на перестроенного коня с узкой спиной и низкой, длинной холкой не подходило ничего! Даже строевики и офицерки давили на поясницу или лопатку. Уже совсем отчаявшись, я нашла седло Daw Mag, которое лучше других на него легло. У него были жесткие подушки, так что я купила гель.

Еще одна деталь — бинты. Так как бОльшая часть работы у нас проходила по кругу, у Оззи поначалу появлялись наливы на межкостных мускулах. Дело было в чрезмерной нагрузке на переднюю ногу, оказывавшуюся внутренней, из-за того, что ни гнуться, ни подводить зад Оззи не умел. Мы вышли из положения бинтами — обычными эластичными из человеческой аптеки. Лучший эффект был, если мы бинтовались достаточно туго и без ватников, но следя за тем, чтобы наматывать бинты равномерно. Когда Оззи научился гнуться и подводить зад, необходимость в бинтах отпала.

Здоровье.

Когда мы взяли Оззи, он жаловался на поясницу при нажатии. Мы дали ему отдохнуть от верховой работы пару недель, после чего жаловаться он перестал. На спине практически не было мышц, поэтому ее было легко перегрузить. Однако проблема оказалась глубже, чем неразвитые мышцы. 4 ветеринара в разное время смотрели его и сошлись на том, что спина здорова, но периодически Оззи начинал жаловаться на спину и поясницу, если они переохлаждались. После работы мы взяли за правило накрывать коня флисовой попоной, даже если он не потел (молочная кислота, накапливающаяся в мышцах при нагрузке, выводится только в тепле), а если на улице было холоднее +18-20 градусов и шел дождь или снег, то на гуляние мы надевали ему непромокаемую попону. Это же касалось и сильного ветра. В плане работы — каждый раз я щупала спину и при малейшем дискомфорте у коня не садилась верхом.

С копытами у Оззи была сложная ситуация. Он долгое время ходил кованный на круг. За год до того, как он стал нашим, его на какое-то время расковали, и он быстро стер себе копыта до практически плоских подошв, особенно на задних ногах. Из-за неразвитости мышц спины Оззи шаркал задними ногами на шагу, ставя их под корпус по одной линии и сложным образом прокручивая на ходу.

Мы стали расчищать его по методу «диких лошадей», в результате чего ушло расклешение на передах и свод подошвы улучшился. У Оззи присутствует размет на всех 4 ногах, мы не правим его, но просто не даем ему увеличиваться. Поначалу Оззи щупал по жесткому и каменистому грунту, а рог легко стирался. Постепенно копыта становились все прочнее и здоровее, и конь все меньше выказывал дискомфорт при ходьбе. С неправильным стиранием задних копыт нам помогло наращивание мышц по линии верха и укрепление пресса.

Работа.

Я придерживаюсь принципа, что если лошадь чего-то не делает, значит она или не может физически, или недостаточно мотивирована. Что касается мотивации — обучать лошадь плодотворнее и приятнее всего, когда она сама этого хочет, когда ей интересно. Поначалу Оззи был очень послушным, даже покорным, но если ему предоставлялось немного свободы (например, я отпускала его на длину 10-метровой корды), он мог сделать вид, что не слышит команду, так как на таком расстоянии я до него не достану. Важно было найти что-то, что бы мотивировало его сотрудничать — самому хотеть понять мои команды, не бояться проявлять инициативу и объяснять мне, если что-то непонятно или сложно. Тогда расстоняие до меня не играло бы роли — конь все равно старался бы, желая получить поощрение. Оззи очень подошел метод кликера с пищевым подкреплением — только пища могла заставить его собраться с моральными силами и предлагать какие-то варианты ответов, а не боязиво молчать, не предлагая лучше уж никакой вариант, чем неправильный. (См. «Завоевание интереса«).

Как только Оззи стал сотрудничать, оказалось, что обучать его очень легко. Он давал мне понять, когда задание было слишком сложным физически, стал предлагать варианты ответов и стараться, но боязливость никуда не ушла, и часто начиная новое упражнение, нужно было отслеживать и поощрять за малейшие переносы веса, только тогда конь осмеливался предложить полноценное движение. Однако, к сожалению, несмотря на то, что мы старались двигаться вперед крошечными шагами, обучение не обходилось без стресса, который иногда накапливался настолько, что приводил к взрывам. (См. «Сопротивление«).

Век живи — век учись. То, что работало с сотней лошадей, может не годиться для стопервой. Иногда непросто было определить, из-за чего у Оззи возник стресс и как этого избежать. Было бы слишком просто винить в боязни набранного повода или бича его прошлое, но когда Оззи начал замыкаться из-за того, что в ограде плаца не хватало одной секции плетня… Можно сказать, что любые новые ситуации и даже новые упражнения вызывают у него стресс, однако через 2-3 занятия он привыкает к ним и начинает вести себя более спокойно.

Тем не менее, если что-то заставляло его волноваться, то даже вещи, к которым он приучился относиться спокойно, снова становились страшными и добавляли стресса. Например, со временем, он научился полагаться на всадника и перестал бояться оставаться один (см. «Один, совсем один!«), однако если ситуация складывалась волнительно (внезапные порывы ветра, какое-то новое упражнение, работа с набранным поводом и т.д.), то Оззи снова начинал озираться по сторонам и подфыркивать, а любое действие всадника начинало восприниматься как попытка его ударить… коня словно пронзало током, он шарахался и дрожал даже если ты лезешь в карман за лакомством, чтобы его угостить, или отдаешь ему повод! Это же касалось и бича — Оззи не выказывал сомнений по поводу бича, можно было гладить его им, щелкать и махать вокруг. Оззи отлично выполнял команды, данные бичом. Но стоило ему разволноваться по какому-то поводу, он начинал панически шарахаться от бича. Видимо, ему было легче найти виновного и бояться его, чем искать выход из необычной ситуации.

В целом я поняла, что бесполезно бороться с каждым отдельным видом сопротивления и бесполезно пытаться чего-то добиться от паникующего коня. Я научилась «переводить разговор на другую тему», давать ему остыть, после чего в спокойной обстановке возвращаться к исходному заданию или же делить его на более мелкие этапы.

Что касается вспомогательных средств, то мы пробовали только шамбон. Это не привело ни к чему, т.к. Оззи просто мертво уперся в него и так и пробегал все занятие. С ним нужно было действовать творчески: чувствовать, в какой момент бросить повод, в какой взять, когда дослать, а когда подождать, пока сам «устаканится». Шамбон же оказывал постоянное воздействие, которому конь так же непрерывно сопротивлялся. Зато на виртуальном шамбоне он сразу научился лучше себя нести и стал работать спиной. (См. «Виртуальный шамбон«)

Изначально у меня была в голове какая-то схема, какая-то программа занятий от простого к сложному, но мне быстро пришлось отказаться от нее. Есил бы я работала с молодой лошадью без опыта, возможно, моя схема бы и имела смысл. Но у Оззи уже были укоренившиеся представления о командах, причем неправильные — я не могла даже предположить, где наткнусь на сопротивление, где на панический взрыв, а где получу сотрудничество с его стороны. Нам приходилось двигаться с десятого на пятое, но в итоге все пункты программы мы осваивали. Если я хотела добиться от коня какого-то движения, то бесполезно было действовать по учебнику. Зато очень продуктивно было предлагать ему какие-то вспомогательные упражнения, где он по собственной инициативе принимал нужные позы и делал нужные движения, и поощрять их. Например, я долго не могла добиться от него того, чтобы на галопе он не вываливал внутренее плечо и не скакал по кругу с внешним постановлением, балансируя шеей, чтобы не сложиться. Я пыталась подсказывать корпусом, шенкелем, научила коня сдавать на повод — это работало в других ситуациях, но на галопе конь делался глухим к моим командам, так как сильнее был страх потерять равновесие, и за много лет он научился не терять его именно так — балансируя шеей. Единственное, что отлично помогло буквально за одно занятие — это поставить ему две невысоких клавиши. Одну жердь Оззи еще мог преодолеть, кое-как в последний момент ее увидев, но чтобы перепрыгнуть вторую, ему нужно было на нее посмотреть и рассчитать прыжок. Вскоре он понял, что на скаку смотреть прямо куда эффективнее, чем не видеть, куда скачешь. Более того, он понял, что может это делать, что не теряет равновесие, а даже наоборот более ловко входит в повороты. Умение качественно гнуться на галопе пришло приблизительно через полгода проб, ошибок, паники и новых проб, но с помощью клавиш мы сильно продвинулись вперед.

Также я научилась расставлять приоритеты. У меня не было опыта работы над движениями с разными лошадьми, поэтому многие вещи меня озадачивали. Например, в начале нашей работы при попытке опустить Оззика вперед и вниз, он уходил за повод. Даже на корде он держал нос не по отвесу, а за вертикалью. Многие предостерегали меня, что эта привычка закрепится, и потом я с ней ничего не смогу сделать. Однако я видела, что он изо всех сил старается напрячь пресс и поднять спину, именно это главное, и так как ему трудно это сделать качественно, он помогает себе не только шеей, буквально свернутой в два оборота, но даже всеми мышцами лица :) По мере того, как мышцы коня укреплялись, он мог все свободнее нести шею, и вскоре стал мягко приходить на повод, держа нос по отвесу или слегка перед ним.

Это же касалось и моей посадки. Как бы неправильно она ни смотрелась со стороны, я садилась так, чтобы вызвать у коня как можно меньше сопротивления и напряжения при выполнении моих команд. Постепенно, когда конь свыкался с новыми движениями и опять же наращивал нужные мышцы, я чувствовала, что могу сидеть в седле все более правильно.

Таким образом, наша работа с Оззи строится по следующему принципу. Я предлагаю ему упражнения и стараюсь обрисовать задачу в целом. Иногда Оззи вдруг сам предлагает новое движение — и я прошу его повторить это осознанно. Дальше конь объясняет мне, как ему удобнее, чтобы я это командовала. Здесь я ориентируюсь не на классические каноны посадки, а только на его реакции. Начиная работать по Оззиным правилам, я постепенно пробую садиться все более классически, по мере того, как конь уравновешивается на этом новом упражнении. Как показывает практика, такой подход экономит кучу нервов и позволяет достичь результата намного быстрее и приятнее. Если же я пытаюсь действовать «по учебнику», настаивая на определенной посадке и последовательности действий, то Оззи начинает нервничать, закрепощаться и перестает сотрудничать. Зачем усложнять жизнь себе и ему, когда есть более легкий, пусть и более творческий путь?

Фотографии: Максим Мазин